Продолжаю публиковать отрывки из книги, которую рассчитываю когда-то издать. Названия нет, а рабочее — «Как мы пришли в игры против казино». 

*****************************************   

В следующий раз мы встретились через пару недель, на выходные. Мы опять собрались на ночной преферанс у Серёги. И теперь, уже на правах посвященного в тайну, я взял быка за рога – без предварительной дипломатии сразу завел разговор о рулетке.

- Как дела в казино? Как складывается?

Отвечал опять Серёга. Марек вообще в ходе этой истории показал себя молчуном и разведчиком.

- Знаешь, Ром. Так получилось, что мы временно остановили проект.
- Почему, если не секрет?
- Какой уж теперь секрет, мы тебе и так всё рассказали. Что-то пошло не так. Нам не везёт, игра не задаётся. Мы проиграли  крупную сумму и временно решили остановиться.

Надо сказать, как проходили их игровые сессии. На игру каждый брал с собой 400 долларов, и еще 200 Марек имел в качестве «неприкосновенного запаса», на случай непредвиденных обстоятельств. Играли, пока не выигрывали больше 500 долларов. Как только выигрыш отметку 500 долларов переваливал, парни заканчивали играть – «снимались».
В удачные дни на это хватало двух-трех часов. В сложные дни игровая сессия могла затянуться часов на пять. В тот раз, когда парни «засадили» тысячу и поехали домой переодеваться в фартовую одежду, сессия длилась всю ночь, около десяти часов. Тем не менее, любой игровой день приносил прибыль около 500 долларов.

Но всё имеет конец, в том числе и срок службы фартовой одежды. Теперь, когда Серега проходил в своей рубашке через рамку контроля, безразличные ко всему мордовороты вздрагивали и тоскливо озирались в поисках более высокопоставленных сотрудников.

В конце концов было принято тяжелое решение рубашку сменить. Как только это случилось,  парни проиграли.


Двойной удар по системе и проигрыш около полутора тысяч стал печальным итогом одного из дней. Друзья мои расстроились, но больше, скорее,  сосредоточились. Поражение не было смертельным, они продолжали оставаться в приличном плюсе. На следующий день, собравшись, они провели еще сессию. Но счастье закончилось, их снова постигла неудача – еще полторы тысячи оказались отожраны вращающимся колесом.
В этот момент у ребят оставалось что-то около двухсот-трехсот выигранных долларов на каждого. Причем у Серёги, поскольку он активно занимался шоппингом в период побед, наличности по факту осталось значительно меньше.  

Они решили остановиться. Временно. Чтобы подумать, посчитать. Еще раз проверить систему. Проверку эту как отвечающий за «математическое» обеспечение проекта проводил Серёга. Та брешь в системе, которую мы обсуждали пару недель назад, на старте проекта – невозможность бесконечно удваивать свою ставку – оказалась решающей во всей системе и в итоге потопила «летучий голландец» моих друзей. 
На самом деле, не потопила. Всех дeнeг они не проиграли, квартир не заложили, даже кое-какой плюс у них остался. Так что летучий голландец не утонул. Он просто вернулся в свои призрачные доки, соседние с теми измайловскими, в которых осел мой злополучный фрегат. Всё возвращается на круги своя. Из этого рабства нет исхода. Нет Моисея у юношей упавшей Империи.

Но я был ошеломлен. Некоторое время не мог понять, какая именно часть истории – взлёт или всё же падение – ошеломила меня больше? А потом понял. Не взлёт и не падение. А сам риск и то спокойствие, с которым он был принят. Не в смысле, как храбры и рискованны мои друзья — совсем не то. Именно риск своими дeньгами, который был  в моих глазах как риск судьбой. Без всякой красной смерти на миру. Все, что могло случиться с моими друзьями, и что с ними в итоге случилось – это отступление к своим московским окраинам. Без славы, без удали — просто назад в разруху. Зализывать раны. Для меня и  миллионов моих сограждан сам по себе риск дeньгами был противоестественен. Не говоря уже о риске судьбой. Судьбой рисковать было не принято. Предпочитали сгнивать спокойно и заживо. Без риска. Без надежды.

Но я видел, как спокойно отнеслись друзья мои к своему провалу. Не просто спокойно.  Уверенно и без драм. Неужели одного короткого опыта хватило им, чтобы научиться правильно относиться к дeньгам? Тогда я не понимал совсем этого искусства (?) – правильного отношения к дeньгам. Для людей, взявших на себя ответственность, дeньги – это степень свободы. Возможность движения. Которую страшнее не использовать, чем потерять.

Время новое стучалось в двери старые. В обшарпанные двери бесконечных хрущёвок, окружавших центр Москвы своим серым безысходным периметром. Нам, русским, не привыкать вырываться за охраняемый периметр. Собственно, как и гнить внутри него. Каждый может сделать свой выбор. Каждый заключённый…