(Оригинал и первая публикация здесь).
Щука клюнула прямо перед закатом. Бархатной зелёной молнией
метнулась она по мягкой глади озера и вцепилась в блесну, которая уже
приближалась ко мне, стоящему на пирсе и рассеянно крутящему катушку. И
настолько стремителен был бросок её, что не успел я заметить момента поклёвки.
Подумалось, что опять, как неоднократно случалось до этого, моя голавлёвая
блёсенка зацепилась за корни лилии или за коряги на дне мелкой акватории, где
наслаждался я последними мгновениями этой осенней рыбалки.
Перед самым закатом щука схватила блесну. Когда до отъезда оставалось меньше
четверти часа, а мой верный ЛэндКруйзер уже вовсю стучал нетерпеливо резиновыми
копытами своими, желая отвезти меня из золотого осеннего тверского рая в
постылую, далёкую, родную мою Москву.
Я осторожно поднял на мостки зубастую гостью. Внимательно осмотрел. Зацеп был
идеальный – щука почти не поранилась. Она зацепилась за задний тройник самым
краешком губы и теперь следила за мной своим тревожным, но вместе с тем
каким-то нахальным и самоуверенным глазом.
Странная для осени поклёвка. Обычно так атакуют щуки в разгар весны, когда корма
невпроворот, а щуки уже отъелись после голодной зимы и теперь резвятся, гоняясь
по водной глади за всяким живым существом, просто для порядка и веселого образа
жизни, как понимают его эти речные разбойницы. Осенние же поклевки не такие.
Осенью щуки становятся солидными и крайне расчётливыми. Атакуют они только
верные цели и только крупные. Щука готовится к зиме и, если тратит энергию, то
наверняка. Луз-агро стиль – удел гордецов и глупых летних хищников, осенние
трофейные монстры исповедуют стратегии консервативные. Странная для осени
поклёвка.
Я осторожно освободил желтоглазую бестию от крючков и осторожно опустил ее в
воду. Она даже не устала за время нашей борьбы. Миг – и зелёная молния скрылась
с глаз моих. Ну, до свидания, красавица! И чего ты вдруг выскочила на мелкую
блёсенку?! В другой раз береги себя!
А осенний закат тем временем мягко опустился и на багряные берега, и на
свинцовую озёрную гладь, переворачивая какую-то очень важную страницу этой
тверской осени и моей неспешной жизни. Я собрал снасти, поклонился лиловым
зорям, попробовав на вкус медвяную воду Дербовежа, и пошагал вверх по косогору.
А пока шел, понял. Не случайная это поклёвка была. Речные боги следили за мной
все эти дни. Я показался им симпатичным парнем. И они послали мне курьера от
щедрот своих с посланием. Курьера я только что отпустил назад в озеро, а
посланием были пламенеющие закаты Западной Двины, которые я – человек суетный и
мирской – все-таки успел в последний момент прочесть и схоронить в
сердце.
Спасибо вам, речные боги! Тысячу лет назад ушли мы от вас в величественное
путешествие христианское. А вы остались здесь, в лесах Валдая и на кручистых
берегах великого варяжского пути. Который давно уже и не великий, и не
варяжский и даже не путь. Но тысячу лет молчат курганы и стелятся туманы над
рекой, ожидая нас — не вернёмся ли?
Наверное, не вернёмся. Мы основали третий Рим, куда, кстати, мне теперь и
нестись сломя голову триста вёрст по ночному тракту. Мы основали новую
культуру, новый мир, и кресты наши сияют золотом необратимого. Но трепещет
сердце, услышав тоскливые трели плывущего по-над-водой журавлиного клина. И
замирает душа, укутываемая морозным пологом туманных зорь. И взрывается Дух в
щемящем осознании страшной потери – той, которая тысячу лет назад случилась, да
так до сих пор и не забудется…
— Я вернулась, мой господин!
— Рад видеть тебя, сестра! Как все прошло?
— Все, как ты просил. Задание выполнено, человек счастлив. У него даже руки
дрожали от возбуждения.
— Ну, и прекрасно! Спасибо за доставленную радость. Отдыхай, моя верная
рыба.
— Прости, господин. Позволь сказать. Я счастлива была выполнить твою просьбу и
служить твоим посланием. Но, при всем уважении, по-моему, этот хромой двуногий
придурок ничего не понял…
Тем временем я давно уже двигался на восток по пустынному ночному тракту. В
зеркале заднего вида расстилалась чёрная пропасть. А я все не мог успокоиться.
Все думал о послании речных богов. Всё вспоминал самоуверенный щучий взгляд,
которым удостаивала она меня, пока я, волнуясь и спеша, освобождал её от
зацепа. «Ну, ничего, — думалось мне, – всё наладится. Мне бы только добраться
поскорей. Звонок важный совершить, пару-тройку встреч организовать да десяток
оллинов задвинуть. Всё наладится».
— Полно, верная моя рыба! – рассмеялся речной бог, — Не будь столь суровой и
требовательной. Это всего лишь люди. Просто подождём ещё немного. Скоро они всё
поймут!