Превентивно отвечу на вопрос, который естественно появится: к автору данная зарисовка не имеет отношения. Все примеры подслушаны или подсмотрены или придуманы. У каждого свои «скелеты» в шкафу, свои я предпочитаю не трогать.

Сегодняшняя ночь ничем не отличалась от тысяч прожитых. За окном, как обычно, темно и прохладно, моросящий дождик напоминает о наступившей осени. Николаю не спалось. Огонек сигареты, отражаясь в оконном стекле, создавал причудливые вспышки на неестественно крупной, полной луне. Захотелось кофе. Желания варить не было, поэтому растворив две ложки крепкого «Bushido», Николай присел на стул, развернув его к окну, и погрузился в воспоминания.

Комнату детства он прошел, лишь мельком взглянув на кучу наваленных, не рассортированных и поэтому обрывочных картин прошлого. Разбирать это барахло не было ни желания, ни интереса. Узкий, короткий коридор, и вот большая, просторная комната юности. По стенам стояли разноцветные, массивного дерева стеллажи с заполненными полками и ящиками разных цветов. Николай подошел к широкому шкафу, улыбнулся. Резная облицовка и массивный верх могли сделать его солидным, если бы не обилие разноцветных пластиковых вставок, и витражных стекол фасада. Цвета преобладали яркие, веселые. Школа. Николай с нежностью открыл дверь и стал перебирать содержимое ящичков. Вот, чтение стихов на уроках биологии, вместо скучного изучения кольчатых червей, а вот непонятные опыты по химии, и первый вызов родителей. А тут спор с Женькой, кто раньше получит Нобелевскую по физике, и целых две недели усиленной разработки новой теории гравитации. А это что за розовый сейф ? Закрыт. Хм… Ах да, несчастная первая любовь. Такая тонкая и нежная, что Машенька никогда о ней так и не узнала.

Не задерживаясь надолго перед каждым стеллажам, Николай обошел всю комнату… Милые хорошие годы, жаль, что их не вернуть.

Улыбаясь юности, Николай пошел дальше, и оказался в пустой комнате. Перед ним была лестница наверх, три двери и круглая дырка в полу с пожарной трубой для аварийного спуска. Так… Двери – это академия, спорт, семья – понятно. Лестница вверх, конечно работа и недавнее прошлое. А что же внизу. Заинтриговав сам себя, Николай, уверенным движением спортсмена разрядника прыгнул вниз, лишь слегка тормозя полет об тубу. Спускаться, на удивление, было не далеко, и, оказавшись на полу, он начал осматриваться. Помещение, куда он попал, напоминало подземелье старинного замка. Каменный пол и стены, сыро, темно. Единственный выход загораживала решетка из толстых стальных прутьев, закрытая на большой замок, через нее был виден длинный коридор, лишь слегка освещенный редкими факелами, свисающими со стен. Николай подошел к решетке, и понял, что дальше идти он совсем не хочет. Оглянувшись назад и вверх, он с тоской посмотрел на далекое пятно света, пробивающееся через дыру в потолке.

Внезапно раздался скрежет несмазанных петель, и решетка сама открылась, приглашая Николая идти вперед. С тоской в глазах, он последний раз оглянулся на далекий островок света, в котором было тепло, спокойствие и уют, вздохнул и решительным шагом пошел вперед.

Пройдя пару шагов, он обернулся, но входа уже не было, за спиной уходили вдаль чуть влажные, каменные стены коридора, на которых причудливым танцем кружились тени, пытаясь побороть тусклый свет редких, немного коптящих факелов.

Впереди, по обе стороны стали появляться двери. Они были железными, матово черными, но, несмотря на это, хорошо видимыми. Николай подошел к первой, открыл, но заходить не стал. За дверью находился задний двор сельской дискотеки, на которую они с Мишей и Серегой ходили летом. Во дворе шла драка. Неумелая, детская, но жестокая драка с местными. Николай вспомнил, как было страшно, местных было много, и, получив первый удар по голове, он упал, и не мог заставить себя встать. Он лежал и смотрел, как избивают его друзей, как два раза поднимался и падал Миша, как звал его на помощь Сергей, когда двое скрутили ему руки, а третий методично бил его в живот. Потом он замечательно изображал тошноту и головокружение, так, что никто даже не усомнился, в полученном сотрясении мозга.

За следующей дверью было весело, гуляли день рождение Женьки – лучшего армейского друга. Оксана – его жена, в черном вечернем платье порхала между гостей, подавала напитки и блюда на стол. Все было просто замечательно. Во втором часу ночи гости стали расходиться, Николай, как договаривались, остался у них, ехать было далеко, да и не охота. Женька, совершенно пьяный, еле-еле дополз до кровати, и вырубился, даже не сняв костюм.

Оксана зашла в ванну через пять минут после Николая. Платье, словно само упало с плеч, белья на ней не было. Потом они переместились в комнату, где продолжили предаваться сладострастию. Лишь под утро она ушла в спальню, к мирно похрапывающему мужу. Николай все помнил, до каждой мельчайшей подробности. Особенно свои чувства: волну похоти, страха и стыда, невозможности происходящего и одновременно осязаемости Оксаны. Он не понимал, как такое вообще могло случиться, но страстно хотел еще и еще. Утром они мирно пили кофе, ели салаты, которые остались с вечера, обсуждали, как будут вместе проводить день. Тайные встречи продолжались два месяца, а затем пришел приказ о пepевoде Николая в Москву.

Следующие двери он прошел не заглядывая, лишь чувствовал, как его обдает волнами предательства, страха, стыда и отчаянья.

Последняя дверь отличалась от предыдущих тем, что на ней висел большой черный крест, а над дверью красовалась надпись R.I.P. Успев подумать о причудах воображения, которые почему-то поместили сюда английское сокращение, и уже понимая, что его ждет, Николай приоткрыл дверь.

Кладбище было маленькое и аккуратное. Четыре могилки, одна за другой. Нет фотографий, нет имен, нет дат. С потолка на цепях свисал мраморный ангел, в виде новорожденного ребенка. Одно крыло было сломано, второе перевешивало скульптуру так, что казалось будто ребенок, приподнявшись на одной руке, и опираясь на крыло, заглядывает в глаза.

Сразу за кладбищем, без какого-либо разделения была комната со стеклянными стенами. Там, на детской площадке играли дети. Три мальчика и одна девочка. Они бегали, смеялись, не замечая ничего вокруг.

Неродившиеся дети. Сердце Николая сжалось, он поспешно развернулся и вышел из комнаты.

Часы на кухне показывали пять утра. Прошло всего полтора часа. Николай встал, вытряхнул пепельницу, сполоснул чашку и вернулся в спальню.

На просторной кровати спала жена, рядом примостился их пятилетний сын. Аккуратно, чтобы не разбудить, Николай поцеловал сына, жену, накрылся одеялом и со счастливой улыбкой уснул.

 Интересно, а как у вас обстоят дела с собственными «скелетами» в шкафу ?

Часто открываете тайные комнаты, знают ли о них самые близкие вам люди, или это только ваше, и больше ничье ?

Есть ли люди, у которых совсем нет таких потаенных комнат прошлого ?