Индустрия покера объединяет много персоналий от игроков и организаторов игр до журналистов, которые освещают их деятельность. К последним вот уже 20 лет относится Максим Стрельцов — и в этом интервью Покерофф он делится своими инсайтами, личным мнением по разным вопросам, касающимся покера как игры и индустрии, а также взглядом на ценность покерной журналистики.
— Вы начали заниматься покерной журналистикой в 2006 году — как изменилась покерная индустрия с тех пор, и какие перемены вы считаете самыми важными?
Я начал играть в 2006 году, когда partypoker был монополистом на рынке, и всем казалось, что это навсегда. Но уже в том же году в США приняли закон UIGEA, partypoker ушёл, и освободившуюся нишу занял PokerStars. Несколько лет слово «покер» у многих ассоциировалось именно с этим брендом — а теперь на его месте уже GGPoker.
Смена лидеров — важный момент, но главное изменение связано с регулированием. Тогда покер был чем-то вроде «Дикого Запада» — как и сам Интернет. Сейчас это уже вполне зарегулированная сфера, где игроки постоянно сталкиваются с ограничениями — от проверок личности до запретов по странам.
— Насколько, по вашему мнению, покерная журналистика влияет на развитие покера как спорта или культурного явления?
К сожалению, покерная журналистика не сыграла заметной роли в развитии индустрии. На мой взгляд, причина в том, что она почти всегда встроена в аффилейтскую систему, а аффилейты зависят от покер-румов. Это ограничивает свободу высказываний. Если нельзя открыто говорить о проблемах в индустрии, то и менять её сложно.
Влияние при этом сильно зависит от страны. В России, например, краткое признание покера спортом было скорее попыткой казино обойти регулирование, а не результатом журналистской работы. А вот в США влияние общественного мнения, в том числе через СМИ, могло сыграть роль в легализации и объединении штатов в общий пул.
Если говорить о покере как о культурном явлении, то в США его сильно продвинул кинематограф, а в России — телешоу. ESPN в своё время освещал WSOP, но сначала интерес был настолько низким, что канал даже несколько лет вообще не выпускал материалы с места событий.
— Вы следили за карьерой многих игроков с самого начала — что, по-вашему, отличает настоящую легенду покера от просто талантливого профессионала?
Талантливый профессионал знает, когда остановиться. Легенда — нет. Она проигрывает всё, возвращается, снова добивается успеха и снова падает. И так по кругу. В этом — и безрассудство, и упрямство, и почти болезненная тяга к игре.
Возьмём Джонни Чена. Он выиграл два WSOP подряд, а на третий год вышел в хедз-ап и уступил новичку по имени Фил Хельмут. Но до этого Чен в 16 лет приехал в Вегас с $500, выиграл $20,000 и сразу же всё проиграл. Бросил учёбу, отказался от семейного бизнеса, работал где придётся — и всё проигрывал. Курил по 4 пачки в день. В 1982-м бросил курить, стал брать с собой в казино апельсин — нюхал его, чтобы не сорваться. В первом же турнире выбил 13 из 16 игроков за полчаса. А дальше — титулы и история.
— Как изменилось восприятие покера в обществе за последние 20 лет — от азартной игры к интеллектуальному состязанию или наоборот?
Изменение восприятия идёт, но очень медленно. Всё зависит от точки входа. Те, кто смотрел турнирный покер по ТВ, воспринимают его совсем не так, как те, кто играл с Джонни Ченом в прокуренном зале в 80-х.
Это отражается и в законах. В Бразилии, например, покер официально отделён от казино и турниры там воспринимаются как спорт. Таких примеров становится больше, но кардинального сдвига пока нет.
— Были ли в вашей практике моменты, когда покерная журналистика требовала от вас настоящего расследования, как в «большой» журналистике?
В моём случае максимумом было копание в старых сканах журналов ради исторических деталей. Это ближе к архивной работе, чем к расследованию. Но в покере бывают и настоящие журналистские расследования — просто чаще их делают крупные медиа, не завязанные на индустрию.
Например, в этом году Bloomberg выпустил материал о ботоводах. Они смогли анонимно поговорить с людьми, которые управляют сетями ботов, и рассказали, как устроен этот бизнес изнутри. Такое возможно только при независимости от покер-румов — а у большинства покерных СМИ её нет.
— Многие считают покерную журналистику нишевой. Что, по-вашему, мешает ей выйти за пределы индустрии и стать более массовой?
Главная проблема — это связка с аффилейтом. Почти всё покерное медиа существует только потому, что приводит игроков в румы. Из-за этого нельзя свободно выбирать темы, критиковать индустрию или работать для читателя — фокус всегда на трафике. В такой модели журналистика не может быть массовой.
Кроме того, покер — это сложно. Чтобы вникать, нужно знать термины, разбираться в форматах, следить за игроками. Для большинства людей это слишком много.
Если сравнивать со спортом, то там журналист — это мост между спортсменом и болельщиками. В покере этот мост часто не нужен: игроков вне стола почти никто не знает, а сами они не особо стремятся быть публичными. Многие из топовых игроков вообще избегают общения с журналистами, вместо того, чтобы помогать развивать игру.
— Как технологии — стриминг, соцсети, трекеры — изменили подход к освещению покера и повлияли на работу журналистов?
Изменили сильно. Стриминг и соцсети сделали игроков ближе к аудитории, и теперь многое происходит без участия журналистов. Если раньше нужно было брать интервью, чтобы понять, что думает игрок — сейчас он сам всё пишет в X (бывший Твиттер) или Telegram. Журналисту остаётся только пересказать и попытаться добавить контекст.
Я помню, как появились HUD’ы и какое преимущество давали игрокам с эксклюзивным доступом к этой технологии. Можно было катать 12 столов и при этом иметь хоть какую-то информацию о соперниках. Сейчас румы борются с этим — либо запрещают, либо интегрируют такие инструменты прямо в софт. У каждого подхода есть плюсы и минусы, но выигрывать будут те, кто быстрее и лучше внедряет технологии для массового пользователя.
Следующий логичный шаг — обучение через AI. У румов уже есть вся история раздач игрока, и они точно знают, где он ошибается. Осталось добавить теорию, видео, озвучку — всё это на рынке уже есть. Думаю, и GGPoker, и PokerStars вполне могут сделать обучающий AI, который будет не хуже тренера.
— Какие интервью или материалы за вашу карьеру вы считаете самыми значимыми и почему?
Недавно я работал над серией исторических материалов о первых WSOP. Думаю, именно этот контент останется после меня в индустрии, когда я решу заняться чем-то другим.
Дойл Брансон уже не выиграет Main Event, но его история — останется. А чтобы рассказать о таких моментах без искажений, пришлось перелопатить кучу архивов, сверять даты, вычищать мифы. Это не самая быстрая работа, но я рад, что она сделана.
— Считаете ли вы, что в покерной журналистике существуют этические границы, и если да, то какие именно?
Да, существуют. Самое простое — не лезть в личную жизнь игрока, если это никак не связано с игрой или индустрией. И не публиковать непроверенные обвинения — покер полон слухов, но журналист должен отделять факт от спекуляций.
Кроме того, важно понимать, когда ты журналист, а когда ты просто аффилейт. Если ты берёшь деньги за промо и при этом называешь это обзором или статьёй — это уже не журналистика. Хотя в покерной среде это считается нормой.
— Если бы у вас была возможность задать один вопрос любому покерному игроку в истории — кому бы вы его задали и что бы спросили?
Я бы использовал эту возможность, чтобы прояснить один из старых покерных мифов. Например, на WSOP 1972 трое игроков — Томас «Amarillo Slim» Престон Младший, Дойл Брансон и Уолтер «Puggy» Пирсон — договорились о сделке, пока владелец казино Бенни Биньон отвлекал телегруппу. Брансон вышел из игры под предлогом проблем со здоровьем — и в хедз-апе остались Слим и Пирсон.
Пирсон вначале сливал, хотя имел двойной стек, но потом они начали играть всерьёз. Победил Слим — и стал первой настоящей звездой покера.
Я бы спросил у любого из участников той сделки: о чём именно вы тогда договорились — и был ли план сделать Слима победителем?
— За почти 20 лет в покере вы видели огромное количество игроков — кто, на ваш взгляд, входит в пятёрку величайших покеристов всех времён и почему?
Онлайн-поколение в техническом плане обошло тех, кто годами сидел в казино. Но назвать кого-то из них «величайшим» сложно — сегодня они, как Durrrr, играют на безумных лимитах, а завтра исчезают. Для меня величайшие — это те, кто долго держался на высоком уровне, влиял на игру и помогал её развивать.
Вот моя пятёрка:
- Джонни Мосс — играл хайстейкс до того, как это стало популярным, а через 30 лет был признан лучшим игроком первого десятилетия WSOP.
- Дойл Брансон — десятилетиями был сильным игроком и влиял на индустрию. Если бы больше играл турниры, а не кеш, добился бы ещё большего.
- Фил Хельмут — добился успеха рано, оставался на вершине десятилетиями, и активно привлекал внимание к покеру. Его недооценивают, но 17 браслетов — это аргумент.
- Стю Ангер — выиграл мейн трижды (1980, 1981, 1997). И то, что третий титул был через 16 лет после второго — это показатель уровня.
- Даниэль Негреану — самая узнаваемая фигура в покере. Не всегда лучший по игре, но по влиянию и вкладу в популярность — вне конкуренции.
— Какая покерная серия или турнир, по вашему мнению, остаётся эталоном — по организации, атмосфере, уровню игры?
Сейчас Triton делает серию с отличной организацией и атмосферой. А WSOP каждый год попадает в скандалы — то с очередями, то с выплатами, то с софтом. Но если говорить честно, десятилетиями именно WSOP задавал стандарт. Их решения копировали все — от других серий до румов.
Именно там придумали формат турниров, который мы знаем сегодня, и ввели сателлиты. Без WSOP не было бы ни онлайн-покера в том виде, ни индустрии, к которой мы привыкли.
— Был ли у вас когда-нибудь соблазн не только писать о покере, но и попробовать себя в роли профессионального игрока?
Я играл много лет, но у меня почти нет азарта. Я играл как робот — по чётким схемам, по 12 столов, с таймерами и перекрытым экраном. И в какой-то момент понял, что не хочу быть роботом. Так что соблазн был, но он быстро прошёл.
— Какая раздача или финальный стол, которые вы освещали, произвели на вас наибольшее впечатление?
Во время Main Event WSOP 2008 я писал о финальном столе в онлайне и по-настоящему болел за одного из финалистов. До сих пор помню всех, кто тогда вышел в топ-9. Если вдруг не знаете, чем заняться в выходной — посмотрите финал WSOP 2008. Он стоит того.